Неточные совпадения
Пей
даром сколько вздумаешь —
На славу угостим!..»
Таким
речам неслыханным
Смеялись люди трезвые,
А пьяные да умные
Чуть не плевали в бороду
Ретивым крикунам.
Чичиков открыл рот, с тем чтобы заметить, что Михеева, однако же, давно нет на свете; но Собакевич вошел, как говорится, в самую силу
речи, откуда взялась рысь и
дар слова...
— А вот газетчики — гневаются: запретили им публичное выражение ощущений, лишили
дара слова, — даже благонамеренную сваху «
Речь» — и ту прихлопнули.
Ромашов, дорогой мой, если бы животные, например собаки, обладали
даром понимания человеческой
речи и если бы одна из них услышали вчера Дица, ей-богу, она ушла бы из комнаты от стыда.
Талантов никаких, поэзии нема, способностей к работе пропасть, память большая, ум не разнообразный и не глубокий, но здравый и живой; сушь и сила, и даже
дар слова, когда
речь идет об его, между нами сказать, скучнейшей Болгарии.
(Прим. автора.)] которые год-другой заплатят деньги, а там и платить перестанут, да и останутся
даром жить на их землях, как настоящие хозяева, а там и согнать их не смеешь и надо с ними судиться; за такими
речами (сбывшимися с поразительной точностью) последует обязательное предложение избавить добрых башкирцев от некоторой части обременяющих их земель… и за самую ничтожную сумму покупаются целые области, и заключают договор судебным порядком, в котором, разумеется, нет и быть не может количества земли: ибо кто же ее мерил?
Впоследствии, не так скоро, но прочно, без восторга, но с каким-то умилением начала читать и читает до сих пор «Юрия Милославского» вся грамотная Русь… и читает она его не
даром: русский ум, дух и склад
речи впервые послышались на Руси в этом романе.
Речь он имел тупую и невразумительную, все шавкал губами, и ум у него был тугой и для всего столь нескладный, что он даже заучить на память молитв не умел, а только все, бывало, одно какое-нибудь слово твердисловит, но был на предбудущее прозорлив, и имел
дар вещевать, и мог сбывчивые намеки подавать.
Вслед за таким вступлением полились восторженные
речи, содержанием которых была пламенная радость матери, что такой редкий молодой человек, как Ардальон Семеныч, осыпанный от бога всеми
дарами, страстно полюбил Наташу и просит ее руки.
А тут как раз подоспел переворот в народе, гляжу — Васька везде впереди: он и стачки устраивает, книжки, листочки сеет,
речи говорит — уважение ему в народе,
даром, что по двадцатому году парень.
Надвинулись сумерки, наступает Иванова ночь… Рыбаки сказывают, что в ту ночь вода подергивается серебристым блеском, а бывалые люди говорят, что в лесах тогда деревья с места на место переходят и шумом ветвей меж собою беседы ведут… Сорви в ту ночь огненный цвет папоротника, поймешь язык всякого дерева и всякой травы, понятны станут тебе разговоры зверей и
речи домашних животных… Тот «цвет-огонь» —
дар Ярилы… То — «царь-огонь»!..
— Пустое городишь, Патап Максимыч, — сказал паломник. — Мало ль чего народ ни врет? За ветром в поле не угоняешься, так и людских
речей не переслушаешь. Да хоть бы то и правда была, разве нам след за клады приниматься. Тут враг рода человеческого действует, сам треклятый сатана… Душу свою, что ли, губить! Клады — приманка диавольская; золотая россыпь — Божий
дар.
И
речь того не выразит ничья,
Kак укрепил нас этот
дар нежданный
А с ним воды холодная струя!
— Когда бываю восторжен духом, мои
речи еще трудней понять. Сочтешь меня ума лишенным, богохульником, неверным… И все посмеются надо мной и поругаются мне, и будет мое имя проречено. Орудием яко зло нечистого сочтут меня, человеком, уготованным геенне огненной! — сказал Егор Сергеич. — Дан мне
дар говорить новыми язы́ки; новые законы даны мне. И те
дары получил я прямо из уст христа и пророка Максима.
Лакей не понимал меня, и моя немецкая
речь пропадала
даром.
«Знамо дело дозволит… К тому и
речь вела… На
даром поведет меня накрывать их на свиданьи… — продолжал размышлять он. — Ну, Фимка, берегись… Просто не убью… Натешусь…»
Может ли тут быть
речь о мистицизме, спиритизме,
даре предчувствия или о чем-нибудь подобном? Над всем этим она смеялась.
Он
даром ничего не говорит. Зачем же сам он завел
речь: куда я собираюсь? Он спрашивал это особенным голосом, точно мой ответ должен был решить и его поездку.
К чести его надобно оговорить, что он в конце своих
речей, со скромностью христианина, почти всегда извинялся перед слушателями, что отвлек их внимание от
даров небесных к
дарам человеческим.
В искренности
речей Последнего Новика нельзя было сомневаться: драгоценный образ на груди его,
дар царевны, письма Софии в Выговский скит, которыми она убеждала своего питомца не покидать своей цели и надеяться, что правое дело скоро восторжествует; письма самого Паткуля — каких лучше свидетельств мог требовать Шлиппенбах?
Но ее, разумеется, не послушали. теперь же, когда пошла
речь об определении мальчика в училище, «откуда в попы выходят», с Керасивной сделалась беда: ее ударил паралич, и она надолго потеряла
дар слова, который возвратился к ней, когда дитя уже было определено.
Потом зашла
речь об объяснении семи столбов и ступеней храма 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7
даров Святого Духа.